В настоящей статье проводится анализ некоторых теоретико-правовых аспектов компетенции и роли органов федеральной государственной власти и органов государственной власти субъектов Федерации в процессе имплементации в российский правопорядок постановлений Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). Дается правовая оценка конституционным поправкам 2020 г., которыми была затронута компетенция федеральной государственной власти в вопросах исполнения постановлений наднациональных органов. Затрагивается проблематика взаимодействия органов федеральной государственной власти и органов государственной власти субъектов Федерации при исполнении постановлений ЕСПЧ. Методологическую основу исследования составил сравнительно-правовой анализ исследуемых явлений. Делается вывод о необходимости законодательного закрепления положений, определяющих порядок взаимодействия органов федеральной государственной власти с органами государственной власти субъектов Федерации в процессе имплементации постановлений межгосударственных судов.

   В связи с пандемией коронавируса COVID-19 и ввиду отсутствия международных договоров всевозрастающую роль в судебной практике играют акты «мягкого права» в сфере неисполнения (ненадлежащего исполнения) договорных обязательств. В статье анализируются предложения о взаимном признании сертификатов вакцинации как средства обеспечения международной интеграции, а также проблема характера взаимности. Автором изучена практика судов Канады, США и России, на основании решений которых рассмотрены положения так называемого мягкого права (lex mercatoria) – Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА и Стандартной Оговорки Международной торговой палаты «О существенном изменении обстоятельств» 2020 г. о форс-мажоре и о существенном изменении обстоятельств как правовых оснований отказа от их исполнения, их прекращения или приостановления их исполнения. В статье подвергается критике критерий непредотвратимости обстоятельств как элемент их квалификации в качестве форс-мажорных.

   Статья посвящена формам правотворчества Президента РФ. Под правотворчеством подразумевается воздействие на правовое поле в целом, не ограничиваясь прямо прописанными в тексте Конституции РФ полномочиями Президента РФ по изданию Указов. В статье подчеркивается специфическая роль Администрации Президента РФ. Представляются несколько поспешными предположения об отсутствии детально регулирующего деятельность Администрации Президента РФ федерального закона как о недостатке правового регулирования и потенциальном нарушении принципа разделения властей. Фрагментарность положений Конституции РФ в части правового положения Президента РФ и его Администрации имеет и положительные свойства. Таковыми автор данной статьи считает созидательный потенциал, позволяющий конкретизировать полномочия Президента РФ уже на практике. Как представляется, излишняя детализация полномочий Президента РФ может перейти в конфликт компетенций между ним и иными органами государственной власти. Это напрямую касается нормотворческих полномочий Президента РФ. Кроме того, в данной статье выделяются специфические черты вспомогательных государственных органов.

   Методом диахронно-синхронного исследования представлен исторический опыт образования юридических терминов и понятий китайской отраслевой терминологии. Выявлены уровень и особенности ее формирования. Показаны отличительные черты китайской терминологии и их влияние на формирование международных терминов. Определены терминотворческий уровень, а также значение и смыслы этих терминов. Проанализированы философские, теоретические и предметно-практические проблемы исследования китайских терминов «право» и «закон». Установлен интерпретационный ряд этих терминов, их значение и смыслы в древнекитайском языке, когда они означали степень виновности и невиновности субъекта, его способность отчетливо определять правду и неправду, а также слова «刑» xíng син, которое означало наказание. В современной КНР понятие «право» «法律» fǎlǜ фалюй – норма поведения, которая определяется государством и полагается на его принудительную силу для обеспечения функционирования правовых основ его жизнедеятельности, а также правовой статус органов внутренней безопасности, включая пенитенциарную систему страны. При анализе русскоязычной, англоязычной и китайской исследовательской литературы упор сделан на китайские терминологические источники. Авторами для понимания процесса формирования китайского термина и его интерпретации введен метод «триада терминологическая».

   Представленная статья содержит аналитический обзор некоторых специфических аспектов правового регулирования рынка государственных закупок в зарубежных странах. Рассмотрены опыт регулирования рынка государственных закупок и нормы Европейского союза, а также таких стран, как Соединенные Штаты Америки, Великобритания, Китайская Народная Республика и Южная Корея. Изучены статистические показатели объема рынка госзакупок в перечисленных странах, на основе которых сделан вывод о важности сектора правового регулирования государственных закупок в каждом из рассмотренных государств. В статье главным образом применяется аналитический сравнительно-правовой метод. Автором выявлены некоторые особенности регулирования процессов размещения государственных заказов в зарубежных странах, представляющие интерес в силу того, что они не характерны для законодательства Российской Федерации. Некоторые из приведенных особенностей могут стать направлениями возможного совершенствования правового регулирования отношений в сфере удовлетворения государственных и муниципальных нужд в Российской Федерации. В заключение статьи приводятся выводы о возможности заимствования отдельных положительно зарекомендовавших себя зарубежных правовых норм в российском законодательстве в целях совершенствования федеральной контрактной системы и правового регулирования сферы государственных закупок.

   Статья исследует, какую роль международное право играет в преодолении дисбалансов мировой валютной системы в условиях формирующегося многополярного миропорядка. Принципы свободы ценообразования и формирования курса национальной валюты на валютных рынках в учредительных актах международных финансовых организаций способствовали возникновению пробела в международном валютном праве, так как данный подход не предусматривает упорядочивания денежно-кредитной политики центральных банков. Эта проблема усугубляется принципом свободы движения капитала. На основе функционального и структурного анализа данное исследование выявляет сам пробел в международном валютном праве на глобальном уровне. Сравнительно-правовой анализ определяет пути его преодоления в учредительных актах региональных организаций, а также показывает раскол в подходах к регулированию взаимодействия между такими организациями. Автор приходит к выводу о том, что учредительные акты региональных организаций закрепляют не просто положения о валютных обязательствах государств, входящих в такие организации, но и принципы упорядочивания денежно-кредитной политики центральных банков. Более того, в мире сформировались принципы международного правового регулирования взаимодействия этих региональных организаций в рамках БРИКС, принципиально отличающиеся от подхода коллективного Запада.

   В статье на основе действующих нормативно-правовых актов рассматриваются характерные особенности этапов миграционного процесса, а именно условия и ограничения въезда иностранного гражданина или лица без гражданства на территорию Российской Федерации. Акцентируется внимание на сроках и обязательствах миграционного учета, анализируются характерные особенности оформления разрешения на работу (патента), вида на жительство в Российской Федерации. Уделяется внимание вопросам процедуры признания иностранного образования. Определяются и характеризуются основные элементы адаптации к новой социальной среде. В статье автор дает определение категории организационно-правового регулирования миграционных процессов в России и формулирует ряд рекомендаций по совершенствованию миграционного законодательства. Методологическую основу исследования составили современные общенаучные и специальные методы научного познания. С помощью логико-семантического метода углублен понятийный аппарат. Для анализа особенностей организационно-правового регулирования миграционных процессов использовались методы синтеза, классификации и т. п.

   Для того чтобы осмыслить истоки становления современного брачного договора, нам важно понимание исторического контекста происходящего. Нормативные правовые акты формируются и развиваются исходя из исторической, судебной практики на основе происходящих в обществе правоотношений и реагируют на них возникновением и закреплением соответствующих норм в законодательствах государств. В статье рассматривается история появления и развития брачного договора, в том числе в связи с развитием российской государственности, включая современный период; обозначаются основные этапы совершенствования семейного законодательства; приводятся условия заключения, изменения и прекращения брачного договора в соответствии с действующим законодательством. Производится сопоставление функционирования названного инструмента в России и странах Европы. В частности, европейские государства отличает широкая практика такого института, как исторический феномен, прочно укоренившийся в юридической культуре. В отечественном пространстве он начал использоваться лишь с принятием нового Семейного кодекса в конце ХХ в. (1995 г.). При этом широкого распространения, равно как и однозначной положительной или отрицательной оценки, он пока не получил. Тем не менее можно говорить, что сегодня в сфере брачно-семейных отношений уже накоплена необходимая база для регулирования финансовых и имущественных вопросов.

   Статья посвящена внесудебным способам урегулирования споров между туристами и туроператорами на примере круизного туризма. Анализируются причины, по которым рассмотрение споров в рамках судебного процесса может быть невыгодно его участникам, исследуется законодательство, регламентирующее внесудебные способы урегулирования споров. Авторами предлагаются возможные пути решения ситуации, в которой многие туристы избегают обращения к альтернативным способам разрешения конфликтов на примере реальных споров между круизными компаниями и туристами. Также анализируется возможность введения института туристского омбудсмена на федеральном уровне. Обосновывается выгода туристов и туроператоров от урегулирования спора во внесудебном порядке.

   В статье рассматриваются особенности становления государственности Республики Южная Осетия в контексте международного права и законодательства СССР. Анализируются правовые, политические и исторические аспекты грузино-осетинских взаимоотношений. Предметом настоящей работы стали исторические и политико-правовые аспекты обретения государственного суверенитета народом Южной Осетии в контексте распада Союза Советских Социалистических Республик и коллизии принципов международного права: самоопределения народов (наций) и целостности территории государства. В ходе работы использовались историографические, научно-публицистические материалы отечественных и зарубежных авторов в области политологии, конфликтологии, политической истории, международного права. Исследование строилось на совокупности таких методологических принципов, как системность, историзм, а также научная объективность. В качестве специально-научных методик применялись сравнительно-правовой метод, проблемно-хронологический, формально-юридический. Автором показано, что реперной точкой современной фазы грузино-осетинского конфликта, закончившейся вторжением в Южную Осетию 8 августа 2008 г. грузинской армии, является распад СССР и связанные с этим начавшиеся процессы суверенизации и политизации межэтнических отношений народов постсоветского пространства. В статье обосновывается, что территория Южной Осетии никогда не была частью суверенного грузинского государства, так как грузинские небольшие княжества начали поочередно входить в состав России лишь с 1801 г. уже после присоединения в 1774 г. Осетии к Российской империи. В дальнейшем территория Южной Осетии включалась (против своей воли) в административное пространство Грузии по географическому принципу в рамках территориально-государственного устройства единой страны (Российской империи, СССР, Российской Федерации). Освещены нестандартные политические и правовые вопросы распада СССР, особенности сепаратизма и радикализации Грузинской ССР, в результате которых, по мнению автора, право de jure развело Юго-Осетинскую автономию и Грузию еще в рамках Советского Союза. В статье также затронуты проблемные вопросы статуса международных границ независимых государств постсоветского пространства в соответствии с международным правом и принципом uti possidetis. Автор резюмирует, что признание ООН государственной территории суверенной Грузии в пределах административных границ бывшей Грузинской ССР лишено правовых оснований и не соответствует нормам международного права, тогда как провозглашение независимости Республики Южная Осетия произошло в строгом соответствии с нормами международного права и законодательства СССР.

   Характер распространения коронавируса COVID-19 заставил жителей планеты перейти на режим самоизоляции. В таких реалиях фейковые новости представляют общественную опасность. С повсеместным внедрением Интернета и социальных сетей распространение фейковых новостей превращается в эпидемию. В последнее время пользователи социальных сетей предпочитают узнавать новости именно по средствам сети Интернет, социальных сетей и различных мессенджеров. Такие новости зачастую распространяются по p2p-модели, от человека к человеку в том или ином мессенджере, путем ретвитов и репостов из одной социальной сети в другую, а их правдивость редко интересует потребителей контента и воспринимается «на веру». Ставшие распространенным медиаявлением так называемые fake-news, интегрированные в контент, воздействуют на сознание граждан, порождая панику, порой заставляют принимать несвойственные в обычной жизни, необдуманные решения. В этой связи законодателем (статьи 207.1 и 207.2 Уголовного кодекса Российской Федерации) были предложены и реализованы мероприятия по пенализации деяний, связанных с распространением фейковых новостей в медиапространстве, предполагающие уголовную ответственность за распространение заведомо ложной общественно значимой информации.

   Защита исключительных прав на товарные знаки в нашей стране – сложная неоднозначная юридическая проблема, судебной практики по которой еще недостаточно ввиду сравнительно недавнего введения норм гражданско-правового регулирования вопросов защиты исключительных прав на товарные знаки в действующее законодательство. В связи с этим решения разных судов могут не только не соответствовать, но и противоречить друг другу. Если даже среди сотрудников судов наблюдаются такие различия в понимании вопросов защиты исключительных прав на товарные знаки, что говорить о рядовых гражданах и представителях юридических лиц. Гражданско-правовое регулирование рассматриваемых вопросов осложняется и ввиду размытости формулировок, принятых в законодательных актах. Разобраться в таких документах без специальной подготовки непросто. Это приводит к тому, что физические и юридические лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность, не знают своих прав, обязанностей и не понимают меры ответственности. Соответственно, в момент получения претензии в большинстве случаев юридические и физические лица не понимают сущности совершенного нарушения, а также того, что им следует делать, чтобы разрешить сложившуюся ситуацию. В зарубежной практике данные вопросы рассматриваются достаточно давно и имеют обоснованную систему законодательного регулирования процессов, связанных с защитой исключительных прав на товарные знаки. Чаще всего разного рода злоупотребления совершаются по отношению к общеизвестным товарным знакам. Еще со времен Парижской конвенции, принятой в 1883 г., охрана товарных знаков стала объектом пристального внимания. Эти вопросы затронуты и в Соглашении по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС). Исследователи полагают, что в ближайшем будущем следует ожидать расширения системы охраны товарных знаков и использования более обширных понятий, чем понятие «нарушение прав на товарный знак». В 2006 г. законодательство США было дополнено законом, положения которого позволили владельцам общественных товарных знаков формировать судебные иски для решения вопроса о незаконном использовании товарных знаков, в результате которого размываются, устраняются ассоциации и наносится вред репутации собственника знака. Многие государства ввели в свое законодательство положения о возможности вносить сведения в созданные базы товарных знаков их собственниками, что позволило таможенным органам противодействовать пиратству. Автором дается анализ наработанной судебной практики с целью формирования понимания точки зрения судов на решение сложных вопросов гражданско-правовой защиты исключительных прав на товарные знаки.